Альберт Бояджян НОЧНАЯ СМЕНА

Альберт Бояджян

Ночная смена

                                    Я всегда подозревал, что город после полуночи неузнаваемо

       меняется. Это уже другой, незнакомый и даже чужой город.

Мэчберуэ

Стояла ранняя осень. Моросил мелкий дождик. В тот вечер я помогал приятелю с ремонтом квартиры и изрядно задержался. Когда куранты на часовой мастерской пробили двенадцать раз, я на своём стареньком велосипеде только выехал на проспект Победителей.

Улица казалась совершенно пустой: не было ни машин, ни прохожих, лишь фонари освещали мокрый асфальт, да витрины магазинов создавали чудесные оазисы света во мраке осенней ночи.

И я поневоле начал разглядывать витрины. Вот магазин «Быттехника»: телевизоры, газовые плиты, стиральные машины, манекены, развешанная на верёвке одежда… Одежда? Я резко затормозил. За стеклом женский манекен в красивом кружевном нижнем белье вынимал... Нет, это явно была живая девушка! И она вынимала из стиральной машины лёгкое платье синего цвета!

Рядом с незнакомкой был стул с высокой спинкой, по виду старинный и дорогой, а напротив — на стене — виднелся включённый телевизор Sony. Всё пространство телевизионного экрана занимали ступени лестницы, уходящей за горизонт.

Не помню, сколько я так стоял и смотрел на витрину, хотя холодный дождик и пытался меня прогнать. Только когда девушка закончила одеваться, я наконец очнулся и поехал дальше

. Мне почти удалось поверить, что это была галлюцинация. Днём я взахлёб читал Кастанеду, видимо, с количеством страниц переборщил, вот книжная доза пейоля и подействовала на воображение.

Я уже поздравлял себя с глубоким пониманием психологии, когда, подъезжая к магазину «Силуэт», увидел в его ярко освещённой витрине три женских манекена, которые явно танцевали стриптиз. И лидировала среди них девушка из витрины магазина «Быттехника». Стройная брюнетка уже наполовину освободилась от своего совсем не осеннего синего платья.

Я стоял, отделённый от танцовщиц только стеклом витрины. Одежды медленно таяли на красивых телах. Кажется, я даже слышал музыку, звучащую за холодным мокрым стеклом. И при этом все красавицы смотрели на меня восторженно и с явным ожиданием, как будто готовясь выполнить любую мою фантазию.

Время для меня остановилось, я чуть не выронил звякнувший велосипед... И надо же мне было обернуться?!

На противоположной стороне улицы в витрине магазина «Джентльмен», оформленной в виде салона роскошного автомобиля, я увидел мужской манекен — улыбающегося холёного мужчину в дорогом костюме. И смотрел он на моих девушек!

В одно мгновенье я всё понял. Ночной город принадлежал богатым манекенам! Куда мне, с моим стареньким велосипедом, с такими тягаться? Витринные девушки смотрели не на меня, а на него! Или всё-таки на меня?

Меня захлестнуло бешенство, откуда только взялись силы, я выломал из брусчатки парковки булыжник и бросил в витрину «Джентльмена». Но камень бесшумно исчез, словно ухнув в бездну! Витрина погасла и зажглась вновь, но уже с новой вывеской: «Glass-банк» и с новым интерьером. Вместо автомобильного салона теперь за стеклом громоздились пирамиды из макетов пачек банкнот.

Я снова обернулся. В витрине магазина «Силуэт» стоял цветной вихрь. Я догадался, что девушки-манекены одеваются. Затем вихрь исчез, и появился телевизор Panasonic, теперь уже его большой экран показывал ступени лестницы уходящей за горизонт.

Я жадно припал к стеклу витрины. Panasonic погас, а затем и вовсе исчез. На скудно освещённой витрине остались стоять три женских манекена, красиво и со вкусом одетые. У манекена в синем платье не хватало на ноге одной туфельки, видно, пластмассовая девушка сильно торопилась.

Дождь прекратился незаметно. И тут я услышал гулкие шаги по ночному асфальту. В двух метрах от меня внезапно появился старик в чёрном фраке, в цилиндре и белых перчатках. Правой рукой незнакомец опирался на жёлтую трость. Его аристократическое лицо, слегка озарённое светом из витрины, выглядело озабоченным.

— Я требую объяснений, юноша! — странный человек во фраке шагнул ко мне так решительно, что я невольно отступил. — Что это за мальчишеские выходки посреди ночи?! — Когда я спиной упёрся в фонарный столб, старик смягчился, и почти дружески продолжил: — Впрочем, вы ещё слишком молоды, впечатлительны и наблюдательны. Сегодня вы стали свидетелем экстраординарных событий. Нежеланным свидетелем! И что теперь прикажите с вами делать?

— Я никому не скажу! — еле выдавил я осипшим голосом. Волосы на голове шевельнулись, словно наэлектризованные.

— Да будет вам! — старик махнул тростью. — Вы сами-то себе верите? Только честно.

— Если честно, т-то не верю! — заикаясь, прошептал я.

— Вот то-то же, — произнёс мой таинственный собеседник задумчиво. — Но ведь нельзя же всё просто так оставить? — он повернулся ко мне, как бы советуясь.

— Да, что-то надо делать, — машинально согласился я.

— Поступим следующим образом, — господин в чёрном цилиндре, похоже, принял решение. — Я вам кое-что расскажу и покажу, думаю, что после этого вам просто не захочется зря болтать языком! Разрешите представиться, я — настройщик манекенов, ну что-то вроде ночного оформителя магазинных витрин. — Ну, смелее, молодой человек, у вас явно возникли вопросы, так задайте их!

Сумасбродный старик, назвавшийся настройщиком, взял меня под руку (второй рукой я упорно вёл за собой велосипед), и мы неспешно двинулись по проспекту Победителей в сторону Фонтанной площади.

— Кто эти девушки, они настоящие или всё-таки манекены? — спросил я с опаской.

— Настоящие, разумеется, вот только не здешние, впрочем, как и эти парни.

Старик тростью указал на освещённую витрину магазина спортивных товаров, в которой три мускулистых здоровяка приводили в движение пружины тренажёров.

— И этот, — трость повернулась в сторону оружейного магазина. Там за стеклом витрины, освещённой лучами прожекторов, стоял стрелок в камуфляже. Он обозревал городские окрестности через оптический прицел винтовки. Когда трость в руке моего проводника почти уткнулась в витрину магазина свадебных платьев, где в свете огромной хрустальной люстры разворачивалась самая настоящая церемония с невестой, женихом и гостями, я ахнул и повернулся к старику.

— Это что же, все витрины в городе живые... э-э населённые... там кто-то живёт?

— Разумеется, — спокойно ответил «настройщик», — прошло уже лет триста, как мы освоили витринные ландшафты вашей планеты.

— Что вы сказали?! — мне стало нехорошо, кровь вместе с душой ушла в пятки, я упустил велосипед, ноги перестали меня держать, и если бы не старик, то наверняка упал бы.

— Экий вы чувствительный! — укорил меня «настройщик». — Да-да, когда-нибудь земляне и сами догадались бы, что в ваших городах существует скрытная ночная жизнь разумных, добропорядочных существ очень похожих на вас, людей, но всё-таки других.

Спокойно, спокойно, молодой представитель человеческой цивилизации! Мы не претендуем на ваши ценности, мы ведём незаметный, скромный, ночной образ жизни. Если хотите, мы — ночная смена вашего замечательного города, и всё это благодаря магазинным витринам. Сами того, не подозревая, вы создали для нас жилища со всеми удобствами. Что поделать, если другого легального способа пребывания на уже занятых планетах у нас нет? — словно ожидая моей поддержки, старик развёл руками. Потом, как бы оправдываясь, продолжил: — Мы ни в коем случае не хотим занять ваше место на планете, мы не агрессивны, наоборот, мы полностью зависим от вас — ведь люди строят столько разнообразных магазинов с такими уютными витринами. Можно сказать даже, что вы позвали нас к себе в гости...

Я с нескрываемым недоверием слушал речь загостившегося на три столетия эмигранта, прибывшего неизвестно откуда.

— Вы мне не верите? — перехватив мой взгляд, обиженно заключил он.

— Как-то у вас всё слишком просто получается! — слегка смутившись, ответил я.

— Да, вы правы! — засуетился старик. — Это, не вся, правда!

— А что ещё?

— А то, что весь город, — старик в возбуждении всплеснул руками и закричал: — Целый город тоже!

— Что тоже? — в нетерпении я тоже перешёл на крик.

— Ваш город тоже витрина,— неожиданно вполголоса сообщил старик и совсем тихо, почти неразборчиво добавил: — И не только ваш.

Глупо улыбаясь, я посмотрел себе под ноги, потом по сторонам, потом на виднеющиеся вдали многоэтажки, после чего повернулся к господину во фраке. «Настройщик» торжественно снял цилиндр, стянул с рук белые перчатки, бросил в цилиндр, исподлобья посмотрел на меня и поднял руку с тростью, указывая куда-то вверх.

Я проследил за ней взглядом... Лучше бы я этого не видел! Небо над городом заполнил собой великолепный, просто сказочный фасад дворца с огромной витриной, за стеклом которой находилось своё звёздное небо, с моделями (моделями ли?) множества планет. Я впился глазами в голубой глобус, стоящий на обычной черной подставке. Я смотрел и смотрел до боли в глазах, пока не начал различать на голубом шарике блестящую точку. Она начала приближаться, стремительно увеличиваясь в размерах...

Но, что это? Я вдруг понял, что бегу. Бегу всё быстрее и быстрее! И вдруг сильнейший удар едва не повалил меня на землю. Со всего маху я врезался в стекло витрины. Вот только, с какой её стороны? Этого я не знаю до сих пор!

Прошло время. Долго я привыкал к мысли, что живу в витрине какого-то колоссального супер-гипермаркета. И это значит, что в один прекрасный день или ночь я обязательно встречусь со своим личным Настройщиком, и этот господин, возможно, мне раскроет тайну других, невидимых витрин, сквозь которые, я всю жизнь проходил, ничего не замечая!

С тех пор я стал передвигаться по городу медленно и с опаской, как по минному полю. Я и не подозревал, что в городе так много магазинов!

Потом я решил переехать в деревню, где присмотрел себе небольшой брошенный дом, но вначале всё-таки убедился, что единственный магазинчик давно не работает. И совсем было начал готовиться к переезду. Но в последний момент меня посетила жуткая мысль: «Пусть магазин не работает, но витрина-то у него осталась!»

- ,

Альберт Бояджян С ТЕХ ПОР КАК ФИНИКИЙЦЫ ИЗОБРЕЛИ ДЕНЬГИ…

С древнейших времён развитие цивилизаций происходило благодаря универсальному социальному катализатору – деньгам.

  Оправдывая свою посредническую функцию, мировые деньги оставались самым консервативным устройством на планете, превосходя в этом даже мировые религии. Последние периодически переживают периоды реформации, догматы денег остаются непоколебимыми со времён своего рождения.

  Но каких-то полгода назад старая добрая мировая финансовая система была взорвана революционным открытием, сделанным в Бейрутском коммерческом банке. Испытывая катастрофическую нехватку наличных средств, директор банка принял безрассудное, безответственное, авантюрное решение – выпустил в свободную продажу акции, гарантирующие в самом скором будущем создание технологий для дешевого и необременительного полёта  на околоземную орбиту, на Луну, другие планеты и даже к звёздам.

  Эти ценные бумаги подразумевали обеспечение в виде высокой вероятности появления в самом ближайшем будущем фирм, компаний владеющих технологиями производства соответствующей космотехники и космоинфраструктуры.

  Поначалу продажа космических акций шла с трудом, их воспринимали, как курьёзный сувенир, что-то вроде сертификатов на владение участками на Луне, и даже прозвали космопанамой.

  Но однажды параллельным курсом с суборбитальной яхтой  «Альбатрос» на огромной скорости прошел метеорит и ободрал с неё часть обшивки, оторвал крыло и помял хвостовое оперение. На помощь терпящей бедствие яхте пришла мультиорбитальная российская космическая станция «КЭЦ-3» . Она снизилась,  с неё спустили штормтрап, по которому космические туристы и экипаж в скафандрах благополучно переправились на станцию. Все, кроме одного.

  Галантно пропустив вперёд  даму-капитана, он уже стоял на первой ступеньке штормтрапа, как «Альбатрос» слегка наклонился и начал своё падение. При этом лист обшивки фюзеляжа смахнул человека с лестницы. Скафандр смягчил удар, но спасительные ступеньки  на глазах удалялись всё дальше и дальше.

  К счастью для всего человечества этим невезучим туристом оказался Семён Остапович Навроди. Трезво оценив ситуацию, он принял единственно правильное решение, начал выбрасывать себе за спину содержимое из карманов своего космического костюма.

  В новейшей хрестоматии по мировой экономике уже навсегда вписана последовательность, с которой были выброшены: вначале связка ключей, потом перочинный нож, затем компас, часы, и, наконец, бумажник. В момент броска его отделения распахнулись, и вслед за солидным портмоне из дорогой кожи потянулся инверсионный след из пёстрых кредитных карточек, зелёных долларов, сдержанных российских рублей, ещё какой – то мелочи и одной скромной акции Бейрутского коммерческого банка, щедро украшенной ливанскими кедрами.

  По законам реактивной физики всё было сделано правильно, но этих действий все-таки было недостаточно, чтобы  начать двигаться в противоположную сторону. Навроди в отчаянии уже начал подумывать о том, чтобы снять свои ботинки и швырнуть их вслед за уже выброшенными вещам, как вдруг, неожиданно перед ним возник улыбающийся гном с дырявым желтым цилиндром на голове и в чёрном смокинге на голое тело. Гном явно ничуть не страдал от неудобств космического вакуума. В руках он держал бережно развёрнутую акцию Бейрутского коммерческого банка, и в упор, глядя в глаза Навроди,  мысленно спрашивал, что тот хочет получить за одну такую бумажку.

  Через две секунды, гном схватил туриста за руку, и высоко задирая босые ноги, быстро–быстро побежал в сторону космической станции, которая уже успела удалиться на приличное расстояние. И каково же было изумление людей на «КЭЦ-3», когда снаружи кто-то бесцеремонно забарабанил кулаками и даже начал пинать ногами борта стации.

  В шлюзовой камере гном чопорно распрощался с Семёном Остаповичем и, не захлопнув за собой люк, торопливо удалился.

   А,  вернувшись на Землю,  Навроди первым делом скупил все акции Бейрутского коммерческого банка. После чего выступил в крупнейших фондовых биржах Европы, США, Китая с заявлением, что отныне все желающие безопасно и с комфортом путешествовать, отдыхать и работать в Космосе, могут это получить, если купят у него космоакции по курсу 1 к 1000.

  Как мы теперь уже знаем наверняка точно – Космос густо–густо населён разными разумными существами. Мы их раньше не замечали, потому что были им не интересны, то есть неплатежеспособны! А теперь другое дело! Наши акции, наших будущих предприятий – это презентация будущей неугомонной деятельности гномов. Наше желание быть в космосе, работать в нём, завоёвывать его – для гномов – рекламная компания,  которую они оплачивают своим трудом.

  Вот так финикийцы во второй раз изобрели деньги – космическую валюту. Теперь любой банк, получивший лицензию, автоматически становится космодромом.  Всякая,  не обязательно, герметичная посудина с привязанными к ней пачками космоденег, поднимется на околоземную орбиту и даже достигнет Луны, Марса или Юпитера. Транспортные гномы – носильщики, как муравьи кусок сахара, облепят всю поверхность капсулы с пассажирами, будь то телефонная кабинка или цистерна  из-под  вина, и резво потащат её вверх по невидимым, для нас, ступенькам в гравитационном поле Земли. При этом космические бурлаки не забывают регулярно отстёгивать с бортов космобанкноты. Кто бы мог подумать, что идея многоступенчатой ракеты получит такое развитие!

  И хотя дальше Юпитера ещё никто не летал, точнее, никого не относили, просто таких богатых космотуристов ещё нет, но финансовая космонавтика развивается фантастическими темпами. Ещё два, ну три месяца, и всё Солнечная система наша!

  Кстати, скафандр и система жизнеобеспечения, теперь сильно отличаются от прежних. Комбинезон, практически сшит из многочисленных карманов, в которые вложены пачки космоденег. В общем, не костюм, а сплошное портмоне. А ещё, за спиной космопутешественника прикреплен рюкзак, с туго скатанными в  рулоны, всё теми же космоденьгами.

  Путешественник  выходит в открытый космос или ступает на поверхность Луны, Марса, кольца Сатурна – а его там уже поджидают:  гномы-носильщики, гномы-продавцы воздуха, гномы-повара, гномы-массажисты, гномы-бармены,  и толпы гномов других специальностей, в услугах которых у землян пока ещё не возникла  потребность. Пожалуйста, изучай достопримечательности, покоряй Вселенную, для этого в ней уже созданы все условия, только плати наличными.

  А вот кого не оказалось, среди космических гномов, так это учителей, учёных, философов. Поэтому купить новые знания ещё никому не удавалось. Но ведь  известно, что эмоции у человека опережают его рассудочные возможности. И вот вам, пожалуйста, в головах  миллионов людей потрясенных открытием неизвестного, нового Космоса родилась устойчивая абсурдная идея о существовании, где-то в глубинах Вселенной, уже считающейся легендарной, планеты сплошь состоящей из космоденег. Якобы её сделали гномы и так они хранят свои деньги. А это, между прочем, как минимум, валюта со всей Галактики. Ведь ясно же, как звёздное небо, что это то самое место, где тесно соприкасаются  финансовые технологии множества  цивилизаций. Завладеть контрольными пакетами акциями чужих цивилизаций стало для многих  людей навязчивой идеей. Как называют гномы свою планету, мы вряд ли узнаем, но в Европе её уже назвали – Долярис, а в Латинской Америке – Эль Долярис.

  Как ни странно, но эту легенду активно поддерживают все  космические корпорации: Роскосмос, Европейское агентство, НАСА,  оставшиеся теперь без работы. Весь расчет строится на знании человеческой психологии. Если допустить, что гномы не идиоты, а всё говорит в пользу этой гипотезы, то они никогда никого не приведут к своей планете, ни за какие деньги. А психология, новых конкистадоров формируется каждую секунду, ещё немного и произойдёт скачкообразное изменение мировоззрения современного человека. Все захотят побывать там, куда поезда не ходят, точнее, куда гномы никого не водят. И вот тогда появится бешеный спрос на земную космотехнику.  Родится симбиотический двухступенчатый способ перемещения в космосе. Используя гномов как разгонную ступень, пригнать ракету или челнок заправленные горючим, в один из квадратов Галактики, а дальше уже своим ходом  искать заветную планету. Ну, а домой по старинке, с помощью гномов, благо они всегда и всюду есть. Главное оставить денег на обратную дорогу!